3 сентября 2021 года И.С. Савин

Главными  задачами поездки были:

   — изучение специфики саморепрезентации тех категорий  людей с инвалидностью, которые не очень полно были представлены в исследовании 2020 года: представители молодого поколения (до 30 лет, живущие в настоящее время в сельской местности, не использующие русский язык в повседневном общении и живущие внутри казахскоязычной информационно-культурной среды). 

   — выяснение основных тенденций восприятия людей с инвалидностью в Казахстане (специальное акцентирование этих аспектов в беседе с самими информантами  имеющими особенности развития, интервью глубинного\экспертного характера с родственниками инвалидов, людьми живущими рядом со специализированными учреждениями, произвольно  выбранными информантами). 

Предполагалось, что исследования будут проходить в трех городах, Но после того, как 2 августа 2021 года были объявлены ограничения в передвижении из-за  эпидемиологической обстановки, пришлось ограничиться только городом Шымкентом и его окрестностями.  Но и здесь были свои сложности.

 Экспедиция проводилась в два этапа: 1 этап: 31 июля -2 августа и 2 этап: 16 августа — 3 сентября. Дело в том, что со 2-го августа в городе была объявлена оранжевая  эпидемологическая опасность, связанная с новой волной вируса и  эти значительные ограничения были отменены только 16 августа. На этот же период, 3-16 августа наложилась самая острая фаза моей собственной болезни и болезни моих близких, когда я старался не покидать квартиры и ограничивался лишь телефонными интервью, которые также были редки из-за моего состояния.

   По итогам поездки можно сказать, что  поставленные цели в основном достигнуты. Было осуществлено более 10 поездок за пределы города в районы компактного проживания  как казахского, так  и узбекского и курдского\чеченского населения. Не всегда эти выезды сопровождались полноценными интервью, но всегда давали возможность получить представление  об общем социальном климате и проводить  включенное наблюдение.

   Удалось уловить некоторую специфику (само-)восприятия людей с инвалидностью в сельской относительно замкнутой среде. Во взаимоотношениях с ближайшими соседями и родственниками  у семей, где есть такие люди,  сложился стиль, который можно было бы назвать «у нас все нормально, как у всех». То есть, и сами семьи и ближайшее окружение стараются сделать так, чтобы все основные критерии «нормальной» семьи были соблюдены. Должен быть нормальный дом, дети человека с инвалидностью, должны создавать семьи, получать у него благословение, даже  если он физически не встает с постели и все распоряжения и тяготы несут ближайшие родственники и друзья. Если инвалидность обнаруживается у ребенка, то вокруг также  создается атмосфера «обычной жизни»: его навещают родственники и друзья, лишь иногда ему позволяется уйти в себя, побыть недолго «необычным»: полежать, подумать о чем –то своем. Я бы назвал такую ситуацию «предписанной и регулируемой извне инклюзией».

      Гораздо большее внимание в этом году было уделено интервью с людьми, которые, не будучи сами инвалидами, постоянно взаимодействуют с ними: члены семьи, соседи, родственники, руководители специальных организаций или обычных университетов, где осуществляются инклюзивные курсы для людей с ОВЗ, организаторы неформальных клубов для таких людей  и т.д.

    Отдельно рассматривался вопрос о религии. Удалось специально поговорить со священником, который в отдаленной  горной местности устроил, что-то вроде обители, где под сенью вновь построенного храма без крестов (соседи-мусульмане не довольны) собирает, покармливает в основном бывших алкоголиков,  среди которых  них и ментально специфичные люди.  Отдельного разговора с имамом или муфтием не было, но было две беседы и одно включенное наблюдение по поводу восприятия людей с ОВЗ глубоко практикующими мусульманами. Это восприятие оказалось, на мой взгляд, многослойным. На первом уровне, все говорят, что инвалидность это никак не наказание, это просто особый выбор Всевышнего, который нужно принять. Иногда это не просто, иногда человек с ОВЗ именно в поисках ответов на этот вопрос в религиозно практике находит себя.  Но позже, из наблюдений   и обрывков разговоров рождается ощущение, что физические особенности, все же, порождают особый ореол, к которому в обществе относятся по разному. Сами люди с ОВЗ, особенно молодого поколения часто выбирают религиозные пути: религиозное обучение, затем распространение ислама на семейном или общинно-соседском уровне. Видимо, так легче обрести себя: ОВЗ в общественном сознании более естественно сочетаются с особым путем служения вере, чем с обычной жизнью, которая все равно для близких не будет совсем обычной, хотя во вне транслируется образ: все как у всех.

     Наблюдения за поведением людей с ОВЗ и в светской и в религиозной среде показали, что иногда человек с ОВЗ по своей инициативе или под воздействием окружения принимает несколько ироничное отношение к с своим особенностям  с большой долей самоиронии. Это выглядит странно в религиозной (исламской среде), но, видимо так легче вводить человека с ОВЗ  в рутину повседневной жизни, если он не хочет или не может избрать путь религиозной сосредоточенности.              Это самые предварительные наблюдения. Всего было получено 25 интервью разной длительности и степени фиксации, проведено 6 наблюдений за людьми с ОВЗ в естественной для них ситуации, частично с элементами включенного наблюдения. Сняты десятки кадров и несколько видео состояния городской и сельской среды вокруг мест, где живут люди с ОВЗ.